деформация
Ночь - блудливое мгновенье.
Тёмных сучьев отражение,
Вновь разрыло мой мирок.
В чём, скажите, утешение,
Если сладостный порок
Лишь на лёгких тяжкий смог?
Ворон чёрный нынче бледен,
Ум мой сух, он груб и беден,
Взгляд вновь рвётся чрез окно,
Там где шумный, звучный ветер,
Вновь разрезал полотно
Чёрно-белого кино.
И, как в съёмке плодовитой,
Всяким тленом вновь забитой,
Ты ко мне поднял свой лик.
Голос сумрачный, убитый,
Что я слышал только миг,
Раздробил меня, как крик.
С той тоскою небывалой,
Что в грудине каплей алой,
Образует пустоту.
Я примкну, вздохнув устало,
К отсыревшему стеклу,
Разлетясь в ночи на мглу.
Тёмных сучьев отражение,
Вновь разрыло мой мирок.
В чём, скажите, утешение,
Если сладостный порок
Лишь на лёгких тяжкий смог?
Ворон чёрный нынче бледен,
Ум мой сух, он груб и беден,
Взгляд вновь рвётся чрез окно,
Там где шумный, звучный ветер,
Вновь разрезал полотно
Чёрно-белого кино.
И, как в съёмке плодовитой,
Всяким тленом вновь забитой,
Ты ко мне поднял свой лик.
Голос сумрачный, убитый,
Что я слышал только миг,
Раздробил меня, как крик.
С той тоскою небывалой,
Что в грудине каплей алой,
Образует пустоту.
Я примкну, вздохнув устало,
К отсыревшему стеклу,
Разлетясь в ночи на мглу.